|
К
нашему приезду – в понедельник, от жеребенка осталась только передняя
половина. Я забрался на высоченный ясень, росший в двенадцати шагах от
останков, словно поднялся на верхний этаж небоскреба по балконам. На шее у
меня была видеокамера, а в трех шагах от привады – автоматический
взрыв-пакет. План был как всегда прост: тигр тянет жеребенка, бабахает
взрыв-пакет, я спокойненько снимаю перепуганного хищника на видео – убиваю
двух зайцев сразу. В
вершинах высоких чозений шумел ветер. Ниже меня, в кудрявых макушках кленов,
спряталась тишина. Земля утопала в глубоких воронках папоротников. Кругом
буйствовала зелень: и сверху, и с
боков, и снизу. И только останки жеребенка темнели камушком на дне зеленого
океана. Вечерело.
Хищной щукой проплыла перед глазами длиннохвостая неясыть – самая обычная из
наших сов, с темными глазами. Промелькнула иволга, как золотая рыбка в
водорослях, и следом полилась ее флейтовая мелодичная песня, перешедшая вдруг
в душераздирающий кошачий крик – у всякой пташки свои замашки. Большой
козодой страстно стучал молоточком по наковальне. Звонкие частые звуки его
песни разносились по зеленой долине, как учащенный колокольный звон. Я
надеялся приятно провести время, но не тут-то было. С радостной пискотней
меня обнаружили комары и без церемоний приступили к обеду: голодные как собаки и безжалостные как
людоеды. Для справедливости нужно сказать, что комары-мужчины – безобидные
вегетарианцы. Они пьют сок растений. Кровь пьют только злобные комарихи, причем похлеще, чем неудовлетворенные жены
бедного султана, получившие свободу слова. Этого гнуса было – плюнуть некуда.
Но на них плюнуть было невозможно. Раньше
времени, с быстротой медведя, удирающего от пчел, я соскользнул по стволу на
землю, грохнул взрыв-пакетом и заорал что есть мочи, распугивая всех хищников
в округе. Шутки шутками, но тигр больше сюда не приходил. Почти сутки. Следующий
день выдался пасмурным. Сыпала морось. Володя поехал кормить комаров один, из
меня эти твари уже всю кровь высосали. Судя по сильному взрыву, который
слышали скотники, хищник был у привады в три часа сорок минут пополудни.
Среди бела дня! Надо же! Перепугавшись, он прыгнул вместе с мясом метров на
семь, хотя, в принципе, способен только на пятиметровые прыжки. Несолоно хлебавши,
тигр оставил жеребенка и убрался восвояси. |
Довольный
удачным исходом, Володя все же настроил около привады еще один взрыв-пакет –
для страховки. Ближе к полночи раздался слабенький взрыв, будто пук соседа.
Наутро останки жеребенка как корова языком слизала. Тигр утащил их еще дальше
на полкилометра в лес и утолил свои печали. Печальный Володя твердо решил
проучить дерзкого хищника, чтобы неповадно было. Голь на выдумки хитра: он
сделал рекордный по мощности взрыв-пакет, поместил его в емкость с соляркой и
прикрепил эту чудо-пиротехнику к жалким останкам жеребенка, потирая руки.
Скотников попросил не казать глаз на испытательный полигон, не то взлетят на
воздух. Прошли
сутки. Вечером ко мне зашли Володя с Галиной, и смех и грех рассказать. - Дима, тигру хвост оторвало, – точно обухом
по голове ударил Володя. - Как?! – опешил я. - Взрывом, – пояснил испытатель, – заряд был
мощный. - Неужели! – не верил я в случившееся. - Точно. - Да вы что?! - Доиспытывались, – обреченно вставила
Салькина. Безусловно,
истинный любитель животных обязан был сразу же заплакать, но я не смог
удержаться от смеха – лучше тигр без хвоста, чем хвост без тигра. Члены
общества защиты тигра тоже схватились за животы. Наконец они признались, что
это была шутка. Чтоб вам пусто было! Ну
а тигр все же доел жеребенка, а потом – задавил корову. Все взрывы оказались
безрезультатными, хоть сам разорвись. Зато мы поняли, почему тигр не ел
деревья. Не хотел, зараза, как ни учили.
|
