|
бельном»
суку – пропади он пропадом! – сидеть неудобно, не говоря уже о съемке
стремительного существа. К моему глубокому разочарованию, напрасно я
перепугал великолепную кошку насмерть,
лучше бы всласть полюбовался
ей. Теперь же мне оставалось лишь вслушиваться в таинственные шорохи ночного
леса. Вскоре,
судя по сумасшедшим звукам, какой-то козел напоролся на тигра и, как
очумелый, унесся за тридевять земель. А
через долгих три часа, к моей несказанной радости, снова пришел тигр, в этот
раз тихо, осторожно, как призрачное видение. Взял мертвой хваткой корову,
пытаясь ее утянуть – не тут-то было! Веревки натянулись как струны, но были
крепки. Великан дернул жертву с
недовольным рыком, аж затряслась береза, но тщетно. Тигр озадаченно
открыл пасть, ничего не понимая, и на
всякий случай ушел подальше от греха,
оставив меня наедине с жуткой ночью. Весенняя
ночь на суку казалась очень длинной, самой длинной, невыносимо длинной.
Избави бог вас от таких ночевок! Невозможно передать, с каким нетерпением я
ждал зарю: ежился от холода и ерзал на жестком суку как на иголках. До утра –
как до второго пришествия, с онемевшей задницей. А к утру я понял на
собственном опыте, по какой такой причине у павианов образовались
яркоокрашенные седалищные мозоли, почему у них такой безрадостный суровый
взгляд исподлобья на окружающую действительность, и какого лешака они обросли
теплой шерстью. Перед
рассветом, как будто сжалившись надо мной, на минутку появлялся тигр,
бесшумнее, чем прежде, не проявив, однако, никакого интереса к мясу. Губа
не дура: зачем давиться жесткой противной дохлятиной, если он успел на летней
ферме, расположенной неподалеку в лесу, задавить нежную приятную коровку,
отбившуюся от стада. Но об этом печальном событии мы узнали лишь вечером
после эмоционального звонка
рехнувшегося ветеринара, потребовавшего от нас триста тысяч рублей на
восстановление поредевшего поголовья. -
Ага, щас! – пришлось согласиться. Нет
бы дать голодному зверю поесть по-человечески! Глядишь, он и убрался бы
восвояси! Одним словом, мы решили не досаждать тигру своим присутствием.
Посыпали свежую жертву порошком-надеждой и уехали, расстроенные, в Лазо уже в
темноте. Наутро
прямо на летней ферме раздавалось счастливое курлыканье ворон, успевших
отведать великолепное таежное блюдо «давленина по-тигрячьи», а заодно и
обгадить его. Словом, пернатая братия праздновала |
- Лет через пять тигры станут бояться коров,
- выдвинул я смелую гипотезу. - И ни одной вороны на давленках не будет, -
поддержал шутейный разговор Володя. Дома
я хвастливо рассказал восьмилетнему сынуле Максиму про научные опыты по
отваживанию тигра. Он удивленно посмотрел на меня как на полоумного и
саркастично уточнил: «Значит, теперь тигр деревья есть будет?» Горькая
правда: к нам относились как к чудилам не только взрослые, но и дети. И
тем не менее, тигр следующей ночью не пришел к своей добыче, что было для нас
равносильно празднику. Воодушевленные успехом, мы привязали убитую хищником
ранее в поселке телку к ЛУАЗу-амфибии
и тронулись в путь. Бедная амфибия пыталась как крот зарыться в землю, встать
кобылицей на дыбы, но все же с горем пополам притащила тяжелую тушу на увал к
останкам первой коровы и симпатичному
дубку, памятному для меня на всю жизнь. На
другой день все приманки были также целы. Вообразить только! Коровы стали
тигру поперек горла! В отличном расположении духа мы мчались вниз по полю на
обдуваемом всеми ветрами ЛУАЗе, как будто скакали верхом на лошади. В стороне
от нас мирно паслось стадо чудесных черно-белых буренок, часть этой публики с
удивлением взирала на нас. Нужно
сказать, что наш военный ЛУАЗ без кабины всегда привлекал пристальное
внимание. Водители встречных машин судорожно оглядывались. Редкие иностранцы
радостно фотографировались рядом, как будто около НЛО. Один зюкнутый в сосиську алконавт даже отдал честь, видимо,
перепутав движущийся объект с правительственной «чайкой», а маленькая девочка
однажды недоуменно спросила: «Это танк?» Немудрено, что и буренки таращили
глаза на нас. - Этих коров тигру запросто хватило бы на год, –
философски предположил я, оценивая полезность стада. |
