|
Из леса, мрачной стеной
стоящего в долине ключа, донесся короткий неуверенный свист пятнистого оленя:
«ии». Осторожные, полные тревоги звуки раздавались каждые полминуты: «ик-иио…
ии… иио… ик…» Минут семь я смотрел во все глаза в сторону звуков и вдруг
среди зеленых кустов уловил рыжеватый цвет. Меня бросило в жар: «Неужели
тигр? Силы небесные! Точно! Это же морда! Размером с мой рюкзак перед
полевыми!» Я глядел на нее большими глазами, разинув рот. Дивны дела твои,
господи! Великолепный яркий хищник появился на опушке плавно, словно проявился на фотографии, и почти сразу лег за корягой, в метрах восьмидесяти от меня. Олень-свистулька, убедившись в подозрениях, онемел, а тигр стал неспешно вылизывать свои могучие бархатные лапы, да посматривать важно по сторонам, словно выискивая меня и готовясь прихлопнуть как муху. |
Нечего и греха таить, я
дрожал как осиновый лист, сердце стучало все сильнее: «Дернул бес
фамильярничать с Кришной». Но охота пуще неволи. Ой,
как хотелось сделать хорошие снимки, и я решил подманить тигра поближе.
Расстегнул молнию палатки, взял нетвердой рукой камень и мужественно кинул
его в направлении отвернувшегося зверя. После небольшого
раздумья, будто перед приговором, тигр степенно поднялся, неторопливо перешел
змеившийся ручей и оказался на его высоком берегу, усилив мою радостную
дрожь. Полосатый красавец был как на ладони. Его новая лежка под
роскошным дубом походила на царский
трон, обшитый зеленым бархатом, а мой
скрадок – на облезлую собачью будку. Целую минуту властитель
тайги свысока посматривал на шевеления объектива в моей конуре, затем гордо
встал, показал впечатляющую задницу и пошел к избушке. «Черт тебя подери!
Повылазило, что ли?! К скрадку нужно идти!» - В отчаянии я запустил в объект
съемки попавшейся консервной банкой
из-под рыбных котлет, метясь прямо по глупой квадратной башке. Заметно не
долетев до адресата, банка бессильно упала на камни ручья, нарушив сумрачную
тишину. Через пару минут стебли
тростника плавно раздвинула поумневшая голова с квадратными глазами. У тигра
был такой вид, будто он подглядывал в замочную скважину. Но вскоре хищник
слился с травой. Над бухтой и в душе
сгустились сумерки. Хочешь не хочешь, а нужно было выходить из теплого
укрытия несолоно хлебавши. Оглядываясь по сторонам как последний грешник, я
разобрал скрадок, сложил вещи в рюкзак и с трепетом пошел по берегу моря,
готовый в нем утопиться. Со стороны можно было подумать, что узник, выбравшийся
из заточения, ковыляет на плаху, но очень хочет помилования. И вот передо мной
финишная прямая – тропиночка в высокой траве среди кустов до избушки. «Не
играет ли амба в кошки–мышки? Шутки с ним плохи!» – я смотрел в оба, держа
наготове фальшфейер. Задержав дыхание, шел целую вечность к магнитной
деревянной двери. Вокруг
все притаилось: ничтожный я – у входа в избушку, тишина – в окружающих
зарослях, тигр – в тишине, и всемогущий Кришна – в небе. |
